Введениe

Независимый эксперт по защите от насилия и дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности (IE SOGI) г-н Грэм Рид посвятит свой тематический доклад 56-й сессии Совета ООН по правам человека исследованию прав человека в вопросе свободы выражения мнений, свободы собраний и свободы ассоциаций, поскольку они связаны с защитой от насилия и дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности (СОГИ).

С целью исследования коренных причин насилия и дискриминации отчет Независимого Эксперта будет сосредоточен на тенденциях в отношении законов, политики и практики, которые незаконно ограничивают, явно или косвенно, свободу выражения мнений, ассоциаций и мирных собраний на основе СОГИ.

В докладе также будет рассмотрено влияние подобных ограничений на гражданское общество, с акцентом на группы и отдельные лица, выступающие за реализацию этих прав человека без дискриминации на основе СОГИ.

В докладе будут предложены рекомендации государствам и другим соответствующим заинтересованным сторонам по исправлению положения, с целью обеспечить соответствие законов и политики обязательствам по международному праву в области прав человека по уважению, защите и осуществлению прав всех людей на свободу от дискриминации по признаку по СОГИ, в том числе при реализации своих прав на свободу выражения мнений, ассоциаций и мирных собраний.

Контекст для исследования

Законы, ограничивающие права человека на свободу выражения мнений, ассоциаций и мирных собраний на основе сексуальной ориентации и гендерной идентичности (СОГИ), не новы. Однако в последние годы наблюдается распространение таких ограничительных законов с постоянно расширяющейся сферой применения.

В 2023 году как минимум в 54 странах действовали законы, ограничивающие право на свободу выражения мнений, и как минимум в 58 странах действовали законы, ограничивающие права на свободу ассоциаций и мирных собраний на основе СОГИ.

Свобода выражения мнений

Некоторые государства-члены ООН ограничили свободу выражения мнений таким образом, что прямо запретили высказывания, защищающие права лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров и других лиц с гендерным разнообразием (ЛГБТ).

Такие ограничения включали запрет на публичные высказывания – в школах, публикациях, искусстве, мирных собраниях, в интернете или на других площадках – которые могут рассматриваться как «пропагандирующие гомосексуальность» или пропагандирующие «идеологию ЛГБТ» или включающие изображения однополых семей.

Некоторые законы и политика оправдывают дискриминационные ограничения мерами, направленными на «защиту» детей и защиту «семейных ценностей» от «клеветы». Например, оправдание дискриминационных ограничений, цензуры и криминализации высказываний «защитой детей» приводит к распространению ложного и опасного нарратива о том, что ЛГБТ представляют угрозу для детей. Подобная политика и законы криминализируют высказывания в защиту прав ЛГБТ сообщества под предлогом «пропаганды».

Свобода выражения мнений ограничивается широким спектром юридических и политических запретов. Даже в странах, которые явно не запрещают однополые отношения по обоюдному согласию в частной жизни, расплывчато сформулированные законы о морали используются для подавления публичного выражения сексуальной и гендерной идентичности, а также выражения идей, которые позволяют создавать разнообразные гендерные и сексуальные идентичности. Такие законы основаны на субъективных представлениях о морали и явно носят дискриминационный характер. В некоторых законодвтельствах публичное проявление однополой привязанности является назаконным, в то время как другие государства косвенно препятствуют защите прав ЛГБТ и наказывают ее посредством государственной политики, например решений о финансировании отечественных и международных организаций и учреждений.

Видимость является важным компонентом снижения стигмы в отношении ЛГБТ, но законы, ограничивающие контент в печатных СМИ, радиовещании и публикациях, подавляют самовыражение и делают опыт ЛГБТ невидимым. Это может включать в себя полный запрет на любой ЛГБТ-контент в публичных или онлайн-СМИ или ограничения на изображение разнообразия в гендерном самовыражении или идентичности или однополой близости на национальном телевидении. Цензура публикаций с ЛГБТ-контентом, предполагающим разнообразие сексуальных и гендерных практик и выражений, является еще одним способом ограничения свободы выражения мнений.

Цифровые онлайн платформы предоставили сексуальным и гендерным меньшинствам бесценный инструмент для связи друг с другом, а также для развития региональных и международных связей, необходимых для правозащитной деятельности. Ограничения на электронные коммуникации (например, запрет определенных терминов, таких как «гомосексуальность» в социальных сетях) препятствуют не только свободе выражения мнений, но и свободе объединений. Законы против «порнографии» и «проституции» также были перепрофилированы на арест ЛГБТ-лиц, обвиняемых в нарушении закона.

Некоторые страны запретили использование символов, связанных с движением за права ЛГБТ, таких как атрибутика со знаком радуги. 

Школьное образование является важным инструментом для многообразия и для борьбы с издевательствами и другими формами дискриминации и насилия, основанными на СОГИ. Например, некоторые страны выполнили ряд шагов направленных против введения комплексного сексуального образования или фактически запретили учителей-лесбиянок, геев, бисексуалов или трансгендеров. В некоторых случаях университетские программы по гендерным исследованиям были запрещены.

Свобода объединений и свобода мирных собраний

Организации гражданского общества являются основой демократического общества, в котором осуществление свободы объединений и свободы собраний часто связано со свободой выражения мнений. Юридическая регистрация необходима для эффективного функционирования организаций гражданского общества. Группы и гражданские организации должны иметь законное право получать средства и вести официальную деятельность. Тем не менее, многие государства отказываются регистрировать организации, которые занимаются вопросами сексуальной ориентации или гендерной идентичности, или эффективно препятствуют регистрации групп, устанавливая искусственные административные или политические препятствия. Это подрывает их права на свободу ассоциаций и собраний, а также на свободу выражения мнений, создавая основу для различных наказаний отдельных лиц и ассоциаций за их политические взгляды, идентичность или другой статус, а также за попытки выражать различные мнения.

Ограничения на регистрацию часто касаются расплывчатых и нечетких понятий, таких как «добрые нравы» или противодействие разжиганию «национальной или религиозной» вражды. Некоторые группы вынуждены оперировать в качестве «иностранных агентов», тогда как другим не разрешается получать донорские средства из-за границы. Некоторые организации полностью запрещены за выражение взглядов или деятельность в защиту прав ЛГБТ. Другим не разрешают регистрироваться в странах, где однополое поведение криминализировано на том основании, что организация пропагандирует незаконную деятельность, несмотря на то, что под запретом находится именно однополая близость, а не ЛГБТ как таковая. Это серьезно ограничивает возможности групп отстаивать свои основные права. Наиболее ярким примером является клеймение ЛГБТ-групп или отдельных лиц, поддерживающих равное осуществление прав ЛГБТ, как «экстремистских организаций».

Прайды или ЛГБТ парады были запрещены в нескольких странах, подобные меры препятствуют свободе мирных собраний. В некоторых случаях правительство уклоняется от своей обязанности защищать людей, реализующих свое право на мирные собрания, когда им угрожают или нападают со стороны негосударственных субъектов. В других контекстах угроза насилия используется государствами как предлог для предотвращения мирных собраний. Собрания, направленные на содействие взаимопониманию и инклюзивности, были объявлены незаконными. Рейды служб безопасности на символические однополые свадьбы в странах, где однополые браки незаконны, или ограничения на «гей-вечеринки» являются еще одним свидетельством все более ограничивающего пространства для социальной активности. В этих и других подобных случаях как публичные, так и частные собрания ЛГБТ преследовались по статьям «морали», «проституции» или другим уголовным законам с целью преследования людей не за характер их поведения, а на основании их идентичности и групповых характеристик.

Хотя «общественная мораль» может быть законной целью, оправдывающей определенные ограничения индивидуальных свобод, она никогда не должна становиться маскировкой для предрассудков. Понятие «мораль» часто используется не по назначению в политических целях, для манипулирования общественным мнением и оправдания нарушения прав уязвимых и маргинализированных групп. Комитет ООН по правам человека последовательно пришел к выводу, что ограничения прав человека не должны нарушать гарантии равенства и недискриминации.

Цели

Основная функция мандата Независимого Эксперта заключается в содействии защите от насилия и дискриминации на основе сексуальной ориентации и гендерной идентичности, в том числе путем усиления государственной ответственности и содействия диалогу с государствами по вопросам выполнения их обязательств в области прав человека.

Группы гражданского общества незаменимы в вопросе защиты прав всех людей от дискриминации. Они также играют ключевую роль в повышении осведомленности о злоупотреблениях и нарушениях прав человека, снижении социальной стигмы и пропаганды, а также прекращении дискриминационных законов, политики и практики.

Фундаментальные права человека на свободу выражения мнений, ассоциаций и мирных собраний являются взаимосвязанными и важными компонентами плюралистического и демократического общества. Эти права необходимы для защиты всех меньшинств и являются проводниками различных точек зрения, которые укрепляют демократическое общество. Правозащитникам необходимо осуществлять эти права для выполнения своей деятельности, а люди должны иметь возможность свободно осуществлять эти права для реализации своего человеческого потенциала.

Во многих случаях ограничения на группы, защищающие права ЛГБТ, являются предшественниками более распространенных ограничений на группы гражданского общества или уязвимые группы населения. Ограничительные законы, политика и практика государств оказывают удушающее воздействие на деятельность организаций, заставляя их бояться нарушить закон, предлагая специализированные услуги в интересах ЛГБТ или включая вопросы ЛГБТ в свою компетенцию. В некоторых случаях слишком широкие законы могут использоваться в качестве предлога для закрытия групп гражданского общества, которые государства считают нежелательными.

В этом докладе будет проанализировано, в какой степени подобного рода законы, политика и практика нарушают права человека на свободу выражения мнений, свободу ассоциаций и мирных собраний. В нем будет предпринята попытка дать обзор распространения таких законов, разбор конкретных угроз группам, выступающим за защиту людей от дискриминации и насилия по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности, а также разбор разрушительного воздействия таких ограничений на гражданское общество в целом.

Ключевые вопросы и требования к предоставляемой информации

Предлагаемые вопросы:

1. Существуют ли в вашей стране какие-либо законы, политика или практика, которые прямо или косвенно запрещают, ограничивают или усложняют реализацию свободы выражения мнения организациям гражданского общества или активистам, выступающими за права ЛГБТ?
   1. Сюда могут входить, помимо всего прочего, законы о так называемой пропаганде гомосексуализма, моральные политики или кодексы, цензура контента средств массовой информации, ограничения школьной программы, цензура любого контента или сцен связанных с ЛГБТ, цензура литературы, печатных материалов, блокирование сайтов или социальных сетей, преследование художников и авторов, работающих с этой темой и так далее.
2. Если таких законов или политики нет, предпринимались ли за последние десять лет (2013–2023 гг.) попытки или стимулы для введения таких явных или неявных ограничений на национальном или местном уровне? Если да, то кто были действующими лицами/группами/отдельными лицами или организациями, стоявшими за этими попытками, и какова текущая ситуация?
3. Существуют ли в вашей стране какие-либо законы, политика или практика, которые прямо или косвенно запрещают, ограничивают или усложняют реализацию свободы объединений и свободы мирных собраний для организаций гражданского общества или активистов, выступающими за права ЛГБТ?
   1. Они могут включать, помимо всего прочего, явные запреты на регистрацию организаций, занимающихся правами ЛГБТ или смежными темами, процедуры или протоколы, делающие регистрацию невозможной или почти невозможной, препятствия для подачи заявки и получения финансирования (иностранного или иного), игнорирование или косвенное поощрение нападений и угроз на мероприятия, связанные с ЛГБТ, и использование таких нападений в качестве оправдания запрета мирных шествий/протестов, отказа гарантировать защиту мирных протестов силами государственной безопасности и так далее.
4. Если таких законов или политики нет, предпринимались ли за последние десять лет (2013–2023 гг.) попытки или стимулы для введения таких явных или неявных ограничений на национальном или местном уровне? Если да, то кто были действующими лицами/группами/отдельными лицами или организациями, стоявшими за этими попытками, и какова текущая ситуация?
5. Существуют ли практики, процедуры, группы или действующие лица, социальные и политические тенденции, стимулы, мобилизация гражданского общества и избирателей, законы, законопроекты или политики, которые вы не упомянули выше, но которые уже влияют или могут повлиять в будущем прямо или косвенно на осуществление прав человека в вопросе свободы выражения мнений, свободы ассоциаций и/или мирных собраний ЛГБТ для активистов и организаций гражданского общества в вашей стране, на национальном или местном уровне?
6. Учитывая, что законы и политика, регулирующие использование интернета, доступ и контент, могут иметь особенно ограничительное воздействие на защиту прав ЛГБТ, существуют ли законы, политика и практика, которые кажутся нейтральными или иным образом не направлены конкретно на вопросы ЛГБТ или СОГИ, но, которые, тем не менее, оказывают дискриминационное воздействие на реализацию прав человека на свободу выражения мнений, ассоциаций и/или мирных собраний ЛГБТ для активистов и организаций гражданского общества в вашей стране, на национальном или местном уровне?

Как будут использоваться полученные данные?

Все полученные материалы будут размещены на веб-сайте УВКПЧ. Пожалуйста, укажите, есть ли у вас какие-либо возражения против размещения вашего ответа на веб-сайте УВКПЧ.